Торжество жертвы
Автор: Grafvishenka
Соавторы: Rose_Eberhard
Бета : Vsalik
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Тьма/мальчик
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, Даркфик, Ужасы, PWP, POV
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Ченслэш, Секс с несовершеннолетними, Кинк, Мужская беременность
Размер: Планируется Миди.
Описание:
Что ты будешь делать, если однажды проснешься в незнакомом месте, в компании жуткой твари? А если у твари есть на тебя свои, кровавые планы?
Постарайся выжить. Просто постарайся выжить.
Публикация на других ресурсах:
Только с указанием авторов и ссылкой на оригинал.
Глава 1. День первый.
Я медленно выплываю из сна. В голове совершенно нет мыслей. Не помню, снилось ли мне что-то или нет. Кажется, я даже не помню, как ложился в постель, как прошел вчерашний день и день до того. Моя память совершенно свободна. Я не помню, кто я и где я, что со мной было, и не знаю, что будет. Но пока всё это меня не волнует. Мои глаза закрыты, вокруг тихо, и по телу разливается нега. Приятное ощущение длится до тех пор, пока меня не охватывает лёгкий холодок. Кожа покрывается мурашками, соски становятся твердыми, и я уверен, что ногти на руках слегка синеют.
Я всё же решаю открыть глаза и вздрагиваю. Неужели в этом месте мне было так хорошо? Я лежу на широкой кровати с балдахином в большой комнате, полной явно дорогой мебели, но всё, что меня окружает, крайне грязное и ветхое. Я провожу рукой по покрывалу, и на коже остается пыль. Осторожно поднимаюсь с кровати и касаюсь ногами грязного дощатого пола: некогда дорогой паркет вспух из-за воды и покрылся сетью трещин. Стараясь не поранить ноги, я осторожно исследую комнату. Везде пыль и грязь. Подхожу к окну и отдёргиваю тяжелую грязно-серую штору. За окном творится что-то невообразимое – кругом, насколько хватает взгляда, густой плотный туман, словно кисель, растекающийся по земле. Из-за этого не видно, есть ли там что-то ещё. Отворачиваюсь от окна и иду в другую сторону, к платяному шкафу. Одна дверца приоткрыта, и на ней висит разбитое грязное зеркало. Оно мутное и покрыто паутиной трещин, но его хватает, чтобы рассмотреть себя.
На вид мне около тринадцати лет. Тощий, не очень высокий. Большие серо-голубые глаза и неровно подстриженные светло-русые волосы. Неловко мнусь перед зеркалом, одергивая не по размеру большую майку. Кроме неё на мне и нет ничего, и я лезу в шкаф в поисках одежды. К сожалению, вся она слишком растрепана, поедена молью, да и просто истлела во многих местах.
Где-то внизу что-то падает, и я испугано дергаюсь. Мне хочется спрятаться, уйти из этого дома, и я, взяв с постели ветхое одеяло и завернувшись в него, стараясь не шуметь, иду, почти бегу, прочь из комнаты, по длинному тёмному коридору, по шаткой широкой лестнице, через большой зал, к входу. Толкаю рассохшуюся дверь, но она не поддается. Мне кажется, что за мной кто-то следует, и я испуганно оборачиваюсь, но рядом никого нет. Стараюсь выровнять дыхание и успокоить бешено бьющееся сердечко. Быстро и тихо иду на кухню - обычно именно там есть задняя дверь, и я не ошибаюсь. С надеждой дергаю ручку, и… она остается в моих руках. Дверь закрыта, и нет никакой возможности выбраться. Кажется, я заперт здесь, в этом огромном старом доме. Порывшись в кухонных ящиках, нахожу свечи и коробок отсыревших спичек, а также обгрызенный карандаш. Мне одиноко и холодно. Это место пугает меня. То и дело шеей чувствую дуновение легкого ветерка, по спине пробегают мурашки, и крохотные волоски на руках встают дыбом. Я морщусь, кутаясь в тонкое одеяло, почти не греющее меня. Всюду пахнет сыростью и гнилью.
Собрав свои находки, я возвращаюсь в комнату, туда, где не так страшно. Чиркаю спичкой, и на фитильке маленькой свечки начинает плясать огонек. Тени разбегаются по углам, становясь еще чернее, но тусклый свет вселяет некую уверенность.
В комнате больше нет ничего особо интересного, поэтому возвращаюсь в постель. Мой взгляд падает на книжонку на тумбочке, и я беру её в руки. Она совершенно пустая, а в начале вырвано много-много листов. Что ж, думаю, никто не будет возражать, если я позаимствую её. Спешно вывожу огрызком карандаша: «День первый. Я медленно выплываю из сна. В голове совершенно нет мыслей…»
Я каждый раз дергался, стоило случиться чему-то необычному в этой тишине. То странный шкрябающий звук раздавался где-то рядом с кроватью («Мышка, просто мышка», - убеждал я себя), то свеча, мигнув огоньком, гасла, оставляя в воздухе запах парафина, то где-то за спиной шевелилась ткань балдахина. Я старался не отвлекаться на происходящее вокруг, аккуратно выводя слова в книжице, ставшей моим дневником. Я описывал все, что вижу – комнату, кровать, мебель вокруг, рисунок на обоях, вид из окна – все что угодно, только бы отвлечься, только не бояться.
Закат полыхнул красным на каких-то полчаса и погас, оставив в углах комнаты тени, с каждой минутой становящиеся все больше и больше. Внизу опять грохнуло, и я хотел было забиться под кровать, но, взглянув вниз и увидев почти непроницаемую темноту, я передумал. Схватив спички и свечи, я устроился на постели, накрывшись одеялом. Стоило, наверное, взять с кухни нож - я видел там пару, - но сейчас уже слишком поздно. Я на секунду высунулся из своего ненадежного убежища, и мне показалось, что в самом темном углу нечто сверкнуло ярко-зеленым и золотым. Рядом было кто-то... или что-то. Оно находилось совсем близко, и я слышал дыхание, ощущал исходящие от него могильный холод и чуть сладковатый трупный запах. Испуганно всхлипнув, я вновь накрылся с головой.
Я старался не дышать, не издавать ни звука, но, как мне казалось, громко бьющееся сердце выдавало меня, стуча на весь дом. Я надеялся, монстр уйдет, просто посмотрит и уйдет, но, вместе с тем, я понимал, что этого не произойдет. Оно не исчезнет, не оставит меня в покое, не для того оно притащило меня в этот дом.
***
Я пребывал в полудреме, пока не почуял всплеск энергии в комнате. Теплой, сладкой, бьющейся энергии... Наконец очнулся мальчик. Он был здоровый, крепкий - как раз то, что надо. Неслышно, на мягких лапах, я перебрался под кровать. Мальчик не мог меня видеть, я же наслаждался, наблюдая за ним. Вот он открыл глаза. Я переместился в противоположный угол, где тут же сгустились тени. Я наблюдал. Я ждал. Я предвкушал. Я фантазировал... Но еще рано: он пока не готов. Неслышно я следовал за маленьким мальчиком из комнаты в комнату. Иногда жутко хотелось его коснуться, но тогда я бы просто разрушил своё сладкое предвкушение. Он должен быть спокойным и уравновешенным, чтобы потом бояться и ощущать острее все то, что я буду с ним делать.
Когда мальчик вернулся в спальню, за окном стали сгущаться сумерки. Незаметно для него, но я-то чувствовал. Он взял дневник, я же сел позади. Малыш мог ощущать мое дыхание, но для него оно вряд ли сейчас будет отличаться от сквозняка.
Он так смешно начинал паниковать, что я еле сдерживал тихий смех. Я знал - дальше ему будет только хуже. У меня было игривое настроение, я хотел развлечений. Чем больше темнело, тем обретал я большую силу. Заходящее солнце даже сквозь туман окрасило всю освещенную часть комнаты кровавым, алым светом. Кровать осталась в тени. Я переставил ее так специально для моих игр. Теперь уже наших... Я, все еще невидимый, метался вокруг кровати, сгорая от нетерпения. Чего стоило одно лишь усилие сдерживать когти втянутыми, чтобы они не цокали по полу! Но кое-что я себе позволял. Несколько раз потухала свеча. Над ухом мальчика раздавался шепот, манящий, зазывающий.
Вскоре совсем стемнело. В последних лучах заходящего солнца мои глаза, ярко-зеленый и янтарный, блеснули зловещим цветом, каждый своим. Но полностью он меня не увидит. Не сейчас. Приближалось время нашей игры.
Я подобрался к кровати ближе, уже не особо скрываясь, чуя вязкие ледяные запахи страха и тяжелых предчувствий, что сковывали мальчика с каждой секундой всё больше. Он накрылся одеялом, вот только плечико осталось открытым. Ухмыльнувшись, я приблизился вплотную, слыша учащенное биение его сердечка, ощущая запах его тела. Солнце окончательно скрылось, и в свои права вошла ночь, мое время. С каждым мгновением я становился все сильнее, мне хотелось чувствовать страх, звериный страх мальчика, его безысходность и боль, переживать это вместе с ним. Тени вокруг меня сгустились, образуя тело, материальное, но в то же время гибкое, аморфное. Я могу быть тем, кем захочу. Но я ещё не знаю, чего же боится мой маленький мальчик сильнее всего. Надо попробовать его на вкус. Я провел длинным загнутым когтем по оголенному предплечью, разрезая нежную, почти прозрачную кожу, а потом повторил это движение уже раздвоенным языком, слизывая восхитительную, ароматную, горячую кровь. Теперь малыш будет окончательно моим. Ему не убежать, не защититься, не скрыться от теней, от моих лап и когтей. Я хрипло засмеялся, хватая дернувшегося мальчика за руку и впиваясь звериными клыками в его руку.
***
Внезапно моего плеча что-то коснулось, легко, словно перо, а затем это место вспыхнуло болью. Тонкий порез на коже начал кровоточить, и я дернулся в сторону, отбросив одеяло, и рванул прочь, стараясь убежать, спрятаться, но оно схватило меня за поврежденную руку и дернуло обратно. Я успел заметить лишь огромные белые клыки - и моё плечо вновь обожгло болью. Зубы твари разрывали кожу, впивались в плоть, доставали до хрупкой кости. Кровь лилась из раны, пачкая грязную постель и меня самого. Я ничего не видел перед собой, словно глаза заволокла пелена страха. Запах крови, гнили и разложения окружали меня, и я почувствовал, что меня вот-вот вырвет.
Утолив первый голод, оно оторвалось от моей руки и навалилось сверху, не давая даже пошевелиться.
***
Кровавая игра началась. Тьма, отделяясь от меня и моих лап, липкая, чернее черного, падала на мальчишку, но сразу же пропадала и испарялась в тенях. Хрипло дыша на ухо мальчику, я облизнул щетинистую морду, на которой еще остались капли горячей крови, казавшейся в сумерках угольно-черной. Я рывками разорвал майку на нем, вместе с тканью раня его кожу, оставляя царапины на спине и боках. Запах крови и ужаса наполнил всю спальню, я почти сходил с ума от этого аромата. Малыш бился подо мной, еще сильнее пачкаясь кровью и тьмой. Я вновь осторожно ввел клыки в плечо мальчика так, чтобы не задеть артерии и вены: он должен пожить подольше этой ночью, иначе будет скучно. Языком я слизывал соленую кровь, а, тем временем, твердая, но, вместе с тем, все еще подвижная, будто жидкая, тьма атаковала задний проход мальчика, растягивая его и проникая все глубже. Еще несколько таких же щупалец последовали в анус малыша, почти разрывая его. Другие же опутали член, сжимая, проникая в уретру.
***
Тяжелое дыхание, острые когтистые лапы, сжимающие мое тело, огромные зубы рвущие плоть, я не мог понять, что это за тварь и что ей от меня нужно.
- Пожалуйста, нет! Нет! – шептал я, слабо дергаясь в лапах твари, делая самому себе лишь больнее.
Оно разорвало тонкую майку, и я забился, чувствуя, что лишился последней, пусть и пустяковой, защиты. Острые когти впивались в кожу, оставляя все в новых и новых местах кровавые подтеки. Мне казалось, что хуже уже не будет, но тварь, видимо, решила иначе. Зубы вновь вонзились в мою руку, и я почувствовал, как по спине что-то потекло, все ниже и ниже, по крестцу, между ягодиц, к маленькому, испуганно сжавшемуся анусу.
- Нет, не нужно! Прошу! Умоляю, нет!
Что-то омерзительное, липкое и холодное толкнулось в сфинктер и проникло внутрь, все глубже и глубже, раздвигая мышцы, за ним последовала еще нечто подобное, а затем еще и еще. Если первое вошло легко, почти не причинив боли, то второе вызвало болезненный стон, третье же пронзило внутренности иглой спазма. Я молил всех богов, чтобы это прекратилось, но все новые и новые щупальца проникали внутрь, принося безумную, разрывающую боль. А затем такая же штука оплела мой член и поползла внутрь, разрывая уретру, и это было так же мучительно, как и проникновение в анус. Я мог лишь вскрикивать от боли и беззвучно плакать.
***
Передними лапами я схватил руки мальчишки, не давая ему ни шанса вырваться, щупальца оплели его ноги, раздвигая их, и талию, заставляя выгнуться посильнее. Когти впились в его тонкие руки, пока не достигли кости. В исступлении я лизал окровавленную кожу мальчишки, трахал его, разрывая изнутри. Пять отростков уже вошли в его истерзанное тело и, наконец, стали продвигаться вглубь. Я урчал от наслаждения. Юноша бормотал что-то сквозь рыдания, стоны и крики, и я наслаждался уже одним этим шепотом и надрывным голосом. Не было ничего в мире приятнее этой сладкой боли, что испытывает твоя жертва. Пальцы мальчишки судорожно царапали влажное от крови покрывало, и я глухо рассмеялся ему на ухо.
- Не надейся. Ты не умрешь! Не умрешь! - голос мой был хриплым, нечеловеческим.
Наверное, так мог бы разговаривать оборотень из людских сказок. Но их не существовало, а вот я был настоящим. Последним в тело мальчика вошло самое толстое и длинное щупалце, пробираясь дальше остальных. Еще секунда, может, две, - и все внутри юноши залито черной, как смоль, спермой.
***
Я кричал и извивался, пытаясь уйти от этой боли, но острые когти пригвоздили меня к матрацу, не давая вырваться. Я чувствовал себя бабочкой, ещё живой, но уже искалеченной, наколотой на сотню игл. Тварь развела мои ноги так широко, что мышцы свело судорогой, мне казалось, он разорвет меня пополам или вывернет все суставы. В меня ворвался поток щупалец, разрывая, калеча, вызывая ужасающую боль. Я кричал и плакал, не переставая, и уже через пару минут голос сорвался до хрипа.
- Пожалуйста, не надо… - Я просил лишь о том, чтобы всё это прекратилось, я готов был сделать что угодно, только бы оно ушло.
Но вместо этого монстр выпустил еще одно щупальце, огромное, черное, толстое - гораздо толще моей руки, - и оно устремилось к искалеченному, истекающему кровью анусу. Грубым толчком оно ворвалось внутрь, к остальным, и поползло глубже. Я видел, как зашевелился мой живот, словно во мне ползла живая змея - отросток пробирался по кишечнику дальше. Всё внутри было порвано, мышцы даже не могли сокращаться, но твари, видимо, это нравилось. Гигантское щупальце задергалось, и я почувствовал, что во мне растекается мерзкая, холодная жидкость. Чудовище кончало в меня, и его семя наполняло мои внутренности, заставляя стенки живота надуваться, словно внутри был воздушный шар.
***
Вскоре всё было кончено. По одному, медленно, я вытащил каждое из щупалец, облизывая с них кровь, смешаную с собственной спермой. Мальчик понесёт сегодня же ночью - моя сперма всегда была злющей. Окончательно отлипнув от малыша, я, сытый и чертовски довольный, покинул спальню, растворяясь в темноте коридора. Пусть умирает, истекая кровью. Или не умирает - мне было плевать. Завтра парень снова будет как новенький. Вот только помнить будет абсолютно все, каждую деталь этой ночи... Ухмыльнувшись, я исчез.
***
Я лежал глядя в потолок, чувствуя, как тварь отпускает меня. Сперва острые когти перестали держать мои руки, затем мои ноги бессильно упали на кровать, после из меня начали медленно выскальзывать щупальца, покрытые моей кровью, и тварь, шумно чавкая и сладко вздыхая, принялась их облизывать, роняя капли на моё тело. В последнюю очередь монстр оставил мою уретру. Отросток все тянулся и тянулся из крохотной дырочки, и вместе с ним оттуда выходила кровь, заливающая член и яички.
Я был порван везде, где только можно: кровь вытекала из ануса, сочилась из раны на плече и капала с головки члена. Густая, вязкая сперма не спешила покидать мое тело, и я лежал с выпуклым, вздымающимся вверх животом. На потолке, прямо надо мной, красовалось красное пятно. Я смотрел на него, не отрываясь. Вскоре мне начало казаться, что оно движется, кружится, меняет свою форму. Меня начало мутить, и я закрыл глаза. Где-то за окном забрезжил рассвет.
Автор: Grafvishenka
Соавторы: Rose_Eberhard
Бета : Vsalik
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Тьма/мальчик
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези, Даркфик, Ужасы, PWP, POV
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Ченслэш, Секс с несовершеннолетними, Кинк, Мужская беременность
Размер: Планируется Миди.
Описание:
Что ты будешь делать, если однажды проснешься в незнакомом месте, в компании жуткой твари? А если у твари есть на тебя свои, кровавые планы?
Постарайся выжить. Просто постарайся выжить.
Публикация на других ресурсах:
Только с указанием авторов и ссылкой на оригинал.
Глава 1. День первый.
Глава 1. День первый.
Я медленно выплываю из сна. В голове совершенно нет мыслей. Не помню, снилось ли мне что-то или нет. Кажется, я даже не помню, как ложился в постель, как прошел вчерашний день и день до того. Моя память совершенно свободна. Я не помню, кто я и где я, что со мной было, и не знаю, что будет. Но пока всё это меня не волнует. Мои глаза закрыты, вокруг тихо, и по телу разливается нега. Приятное ощущение длится до тех пор, пока меня не охватывает лёгкий холодок. Кожа покрывается мурашками, соски становятся твердыми, и я уверен, что ногти на руках слегка синеют.
Я всё же решаю открыть глаза и вздрагиваю. Неужели в этом месте мне было так хорошо? Я лежу на широкой кровати с балдахином в большой комнате, полной явно дорогой мебели, но всё, что меня окружает, крайне грязное и ветхое. Я провожу рукой по покрывалу, и на коже остается пыль. Осторожно поднимаюсь с кровати и касаюсь ногами грязного дощатого пола: некогда дорогой паркет вспух из-за воды и покрылся сетью трещин. Стараясь не поранить ноги, я осторожно исследую комнату. Везде пыль и грязь. Подхожу к окну и отдёргиваю тяжелую грязно-серую штору. За окном творится что-то невообразимое – кругом, насколько хватает взгляда, густой плотный туман, словно кисель, растекающийся по земле. Из-за этого не видно, есть ли там что-то ещё. Отворачиваюсь от окна и иду в другую сторону, к платяному шкафу. Одна дверца приоткрыта, и на ней висит разбитое грязное зеркало. Оно мутное и покрыто паутиной трещин, но его хватает, чтобы рассмотреть себя.
На вид мне около тринадцати лет. Тощий, не очень высокий. Большие серо-голубые глаза и неровно подстриженные светло-русые волосы. Неловко мнусь перед зеркалом, одергивая не по размеру большую майку. Кроме неё на мне и нет ничего, и я лезу в шкаф в поисках одежды. К сожалению, вся она слишком растрепана, поедена молью, да и просто истлела во многих местах.
Где-то внизу что-то падает, и я испугано дергаюсь. Мне хочется спрятаться, уйти из этого дома, и я, взяв с постели ветхое одеяло и завернувшись в него, стараясь не шуметь, иду, почти бегу, прочь из комнаты, по длинному тёмному коридору, по шаткой широкой лестнице, через большой зал, к входу. Толкаю рассохшуюся дверь, но она не поддается. Мне кажется, что за мной кто-то следует, и я испуганно оборачиваюсь, но рядом никого нет. Стараюсь выровнять дыхание и успокоить бешено бьющееся сердечко. Быстро и тихо иду на кухню - обычно именно там есть задняя дверь, и я не ошибаюсь. С надеждой дергаю ручку, и… она остается в моих руках. Дверь закрыта, и нет никакой возможности выбраться. Кажется, я заперт здесь, в этом огромном старом доме. Порывшись в кухонных ящиках, нахожу свечи и коробок отсыревших спичек, а также обгрызенный карандаш. Мне одиноко и холодно. Это место пугает меня. То и дело шеей чувствую дуновение легкого ветерка, по спине пробегают мурашки, и крохотные волоски на руках встают дыбом. Я морщусь, кутаясь в тонкое одеяло, почти не греющее меня. Всюду пахнет сыростью и гнилью.
Собрав свои находки, я возвращаюсь в комнату, туда, где не так страшно. Чиркаю спичкой, и на фитильке маленькой свечки начинает плясать огонек. Тени разбегаются по углам, становясь еще чернее, но тусклый свет вселяет некую уверенность.
В комнате больше нет ничего особо интересного, поэтому возвращаюсь в постель. Мой взгляд падает на книжонку на тумбочке, и я беру её в руки. Она совершенно пустая, а в начале вырвано много-много листов. Что ж, думаю, никто не будет возражать, если я позаимствую её. Спешно вывожу огрызком карандаша: «День первый. Я медленно выплываю из сна. В голове совершенно нет мыслей…»
Я каждый раз дергался, стоило случиться чему-то необычному в этой тишине. То странный шкрябающий звук раздавался где-то рядом с кроватью («Мышка, просто мышка», - убеждал я себя), то свеча, мигнув огоньком, гасла, оставляя в воздухе запах парафина, то где-то за спиной шевелилась ткань балдахина. Я старался не отвлекаться на происходящее вокруг, аккуратно выводя слова в книжице, ставшей моим дневником. Я описывал все, что вижу – комнату, кровать, мебель вокруг, рисунок на обоях, вид из окна – все что угодно, только бы отвлечься, только не бояться.
Закат полыхнул красным на каких-то полчаса и погас, оставив в углах комнаты тени, с каждой минутой становящиеся все больше и больше. Внизу опять грохнуло, и я хотел было забиться под кровать, но, взглянув вниз и увидев почти непроницаемую темноту, я передумал. Схватив спички и свечи, я устроился на постели, накрывшись одеялом. Стоило, наверное, взять с кухни нож - я видел там пару, - но сейчас уже слишком поздно. Я на секунду высунулся из своего ненадежного убежища, и мне показалось, что в самом темном углу нечто сверкнуло ярко-зеленым и золотым. Рядом было кто-то... или что-то. Оно находилось совсем близко, и я слышал дыхание, ощущал исходящие от него могильный холод и чуть сладковатый трупный запах. Испуганно всхлипнув, я вновь накрылся с головой.
Я старался не дышать, не издавать ни звука, но, как мне казалось, громко бьющееся сердце выдавало меня, стуча на весь дом. Я надеялся, монстр уйдет, просто посмотрит и уйдет, но, вместе с тем, я понимал, что этого не произойдет. Оно не исчезнет, не оставит меня в покое, не для того оно притащило меня в этот дом.
***
Я пребывал в полудреме, пока не почуял всплеск энергии в комнате. Теплой, сладкой, бьющейся энергии... Наконец очнулся мальчик. Он был здоровый, крепкий - как раз то, что надо. Неслышно, на мягких лапах, я перебрался под кровать. Мальчик не мог меня видеть, я же наслаждался, наблюдая за ним. Вот он открыл глаза. Я переместился в противоположный угол, где тут же сгустились тени. Я наблюдал. Я ждал. Я предвкушал. Я фантазировал... Но еще рано: он пока не готов. Неслышно я следовал за маленьким мальчиком из комнаты в комнату. Иногда жутко хотелось его коснуться, но тогда я бы просто разрушил своё сладкое предвкушение. Он должен быть спокойным и уравновешенным, чтобы потом бояться и ощущать острее все то, что я буду с ним делать.
Когда мальчик вернулся в спальню, за окном стали сгущаться сумерки. Незаметно для него, но я-то чувствовал. Он взял дневник, я же сел позади. Малыш мог ощущать мое дыхание, но для него оно вряд ли сейчас будет отличаться от сквозняка.
Он так смешно начинал паниковать, что я еле сдерживал тихий смех. Я знал - дальше ему будет только хуже. У меня было игривое настроение, я хотел развлечений. Чем больше темнело, тем обретал я большую силу. Заходящее солнце даже сквозь туман окрасило всю освещенную часть комнаты кровавым, алым светом. Кровать осталась в тени. Я переставил ее так специально для моих игр. Теперь уже наших... Я, все еще невидимый, метался вокруг кровати, сгорая от нетерпения. Чего стоило одно лишь усилие сдерживать когти втянутыми, чтобы они не цокали по полу! Но кое-что я себе позволял. Несколько раз потухала свеча. Над ухом мальчика раздавался шепот, манящий, зазывающий.
Вскоре совсем стемнело. В последних лучах заходящего солнца мои глаза, ярко-зеленый и янтарный, блеснули зловещим цветом, каждый своим. Но полностью он меня не увидит. Не сейчас. Приближалось время нашей игры.
Я подобрался к кровати ближе, уже не особо скрываясь, чуя вязкие ледяные запахи страха и тяжелых предчувствий, что сковывали мальчика с каждой секундой всё больше. Он накрылся одеялом, вот только плечико осталось открытым. Ухмыльнувшись, я приблизился вплотную, слыша учащенное биение его сердечка, ощущая запах его тела. Солнце окончательно скрылось, и в свои права вошла ночь, мое время. С каждым мгновением я становился все сильнее, мне хотелось чувствовать страх, звериный страх мальчика, его безысходность и боль, переживать это вместе с ним. Тени вокруг меня сгустились, образуя тело, материальное, но в то же время гибкое, аморфное. Я могу быть тем, кем захочу. Но я ещё не знаю, чего же боится мой маленький мальчик сильнее всего. Надо попробовать его на вкус. Я провел длинным загнутым когтем по оголенному предплечью, разрезая нежную, почти прозрачную кожу, а потом повторил это движение уже раздвоенным языком, слизывая восхитительную, ароматную, горячую кровь. Теперь малыш будет окончательно моим. Ему не убежать, не защититься, не скрыться от теней, от моих лап и когтей. Я хрипло засмеялся, хватая дернувшегося мальчика за руку и впиваясь звериными клыками в его руку.
***
Внезапно моего плеча что-то коснулось, легко, словно перо, а затем это место вспыхнуло болью. Тонкий порез на коже начал кровоточить, и я дернулся в сторону, отбросив одеяло, и рванул прочь, стараясь убежать, спрятаться, но оно схватило меня за поврежденную руку и дернуло обратно. Я успел заметить лишь огромные белые клыки - и моё плечо вновь обожгло болью. Зубы твари разрывали кожу, впивались в плоть, доставали до хрупкой кости. Кровь лилась из раны, пачкая грязную постель и меня самого. Я ничего не видел перед собой, словно глаза заволокла пелена страха. Запах крови, гнили и разложения окружали меня, и я почувствовал, что меня вот-вот вырвет.
Утолив первый голод, оно оторвалось от моей руки и навалилось сверху, не давая даже пошевелиться.
***
Кровавая игра началась. Тьма, отделяясь от меня и моих лап, липкая, чернее черного, падала на мальчишку, но сразу же пропадала и испарялась в тенях. Хрипло дыша на ухо мальчику, я облизнул щетинистую морду, на которой еще остались капли горячей крови, казавшейся в сумерках угольно-черной. Я рывками разорвал майку на нем, вместе с тканью раня его кожу, оставляя царапины на спине и боках. Запах крови и ужаса наполнил всю спальню, я почти сходил с ума от этого аромата. Малыш бился подо мной, еще сильнее пачкаясь кровью и тьмой. Я вновь осторожно ввел клыки в плечо мальчика так, чтобы не задеть артерии и вены: он должен пожить подольше этой ночью, иначе будет скучно. Языком я слизывал соленую кровь, а, тем временем, твердая, но, вместе с тем, все еще подвижная, будто жидкая, тьма атаковала задний проход мальчика, растягивая его и проникая все глубже. Еще несколько таких же щупалец последовали в анус малыша, почти разрывая его. Другие же опутали член, сжимая, проникая в уретру.
***
Тяжелое дыхание, острые когтистые лапы, сжимающие мое тело, огромные зубы рвущие плоть, я не мог понять, что это за тварь и что ей от меня нужно.
- Пожалуйста, нет! Нет! – шептал я, слабо дергаясь в лапах твари, делая самому себе лишь больнее.
Оно разорвало тонкую майку, и я забился, чувствуя, что лишился последней, пусть и пустяковой, защиты. Острые когти впивались в кожу, оставляя все в новых и новых местах кровавые подтеки. Мне казалось, что хуже уже не будет, но тварь, видимо, решила иначе. Зубы вновь вонзились в мою руку, и я почувствовал, как по спине что-то потекло, все ниже и ниже, по крестцу, между ягодиц, к маленькому, испуганно сжавшемуся анусу.
- Нет, не нужно! Прошу! Умоляю, нет!
Что-то омерзительное, липкое и холодное толкнулось в сфинктер и проникло внутрь, все глубже и глубже, раздвигая мышцы, за ним последовала еще нечто подобное, а затем еще и еще. Если первое вошло легко, почти не причинив боли, то второе вызвало болезненный стон, третье же пронзило внутренности иглой спазма. Я молил всех богов, чтобы это прекратилось, но все новые и новые щупальца проникали внутрь, принося безумную, разрывающую боль. А затем такая же штука оплела мой член и поползла внутрь, разрывая уретру, и это было так же мучительно, как и проникновение в анус. Я мог лишь вскрикивать от боли и беззвучно плакать.
***
Передними лапами я схватил руки мальчишки, не давая ему ни шанса вырваться, щупальца оплели его ноги, раздвигая их, и талию, заставляя выгнуться посильнее. Когти впились в его тонкие руки, пока не достигли кости. В исступлении я лизал окровавленную кожу мальчишки, трахал его, разрывая изнутри. Пять отростков уже вошли в его истерзанное тело и, наконец, стали продвигаться вглубь. Я урчал от наслаждения. Юноша бормотал что-то сквозь рыдания, стоны и крики, и я наслаждался уже одним этим шепотом и надрывным голосом. Не было ничего в мире приятнее этой сладкой боли, что испытывает твоя жертва. Пальцы мальчишки судорожно царапали влажное от крови покрывало, и я глухо рассмеялся ему на ухо.
- Не надейся. Ты не умрешь! Не умрешь! - голос мой был хриплым, нечеловеческим.
Наверное, так мог бы разговаривать оборотень из людских сказок. Но их не существовало, а вот я был настоящим. Последним в тело мальчика вошло самое толстое и длинное щупалце, пробираясь дальше остальных. Еще секунда, может, две, - и все внутри юноши залито черной, как смоль, спермой.
***
Я кричал и извивался, пытаясь уйти от этой боли, но острые когти пригвоздили меня к матрацу, не давая вырваться. Я чувствовал себя бабочкой, ещё живой, но уже искалеченной, наколотой на сотню игл. Тварь развела мои ноги так широко, что мышцы свело судорогой, мне казалось, он разорвет меня пополам или вывернет все суставы. В меня ворвался поток щупалец, разрывая, калеча, вызывая ужасающую боль. Я кричал и плакал, не переставая, и уже через пару минут голос сорвался до хрипа.
- Пожалуйста, не надо… - Я просил лишь о том, чтобы всё это прекратилось, я готов был сделать что угодно, только бы оно ушло.
Но вместо этого монстр выпустил еще одно щупальце, огромное, черное, толстое - гораздо толще моей руки, - и оно устремилось к искалеченному, истекающему кровью анусу. Грубым толчком оно ворвалось внутрь, к остальным, и поползло глубже. Я видел, как зашевелился мой живот, словно во мне ползла живая змея - отросток пробирался по кишечнику дальше. Всё внутри было порвано, мышцы даже не могли сокращаться, но твари, видимо, это нравилось. Гигантское щупальце задергалось, и я почувствовал, что во мне растекается мерзкая, холодная жидкость. Чудовище кончало в меня, и его семя наполняло мои внутренности, заставляя стенки живота надуваться, словно внутри был воздушный шар.
***
Вскоре всё было кончено. По одному, медленно, я вытащил каждое из щупалец, облизывая с них кровь, смешаную с собственной спермой. Мальчик понесёт сегодня же ночью - моя сперма всегда была злющей. Окончательно отлипнув от малыша, я, сытый и чертовски довольный, покинул спальню, растворяясь в темноте коридора. Пусть умирает, истекая кровью. Или не умирает - мне было плевать. Завтра парень снова будет как новенький. Вот только помнить будет абсолютно все, каждую деталь этой ночи... Ухмыльнувшись, я исчез.
***
Я лежал глядя в потолок, чувствуя, как тварь отпускает меня. Сперва острые когти перестали держать мои руки, затем мои ноги бессильно упали на кровать, после из меня начали медленно выскальзывать щупальца, покрытые моей кровью, и тварь, шумно чавкая и сладко вздыхая, принялась их облизывать, роняя капли на моё тело. В последнюю очередь монстр оставил мою уретру. Отросток все тянулся и тянулся из крохотной дырочки, и вместе с ним оттуда выходила кровь, заливающая член и яички.
Я был порван везде, где только можно: кровь вытекала из ануса, сочилась из раны на плече и капала с головки члена. Густая, вязкая сперма не спешила покидать мое тело, и я лежал с выпуклым, вздымающимся вверх животом. На потолке, прямо надо мной, красовалось красное пятно. Я смотрел на него, не отрываясь. Вскоре мне начало казаться, что оно движется, кружится, меняет свою форму. Меня начало мутить, и я закрыл глаза. Где-то за окном забрезжил рассвет.
@темы: Торжество жертвы, NC-21, Ориджинал