Как говорится, тайм из каминг. Время пришло. Вишня пишет и выкладывает)
Спящий красавец
Автор: Grafvishenka
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Пэйринг или персонажи: Гарри Поттер/Скорпиус Малфой, Тедди Люпин/ Гарри Поттер, прочие герои поттерианы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси, написано 14 страниц, 2 части
Описание:
20 лет – много или мало? Для истории мира – ничтожно, для одного человека – вполне достаточно, чтобы прожить целую жизнь. А что, если 20 лет выпали из твоей жизни? Настало новое время, дорогие и близкие изменились, многих уже давно нет в живых. Ты одинок и потерян. Будет ли что-то, что заставит тебя по новому взглянуть на этот мир и прожить новую, счастливую жизнь?
Ужаснуться?)
Глава 1. Правда или вызов?
Конец мая, 2013г.
Скорпиус Малфой, наследник древнейшего из родов Магической Британии, шел по длинному, темному коридору Хогвартса и еле слышно ругался. Он шепотом проклинал конец учебного года, профессора Индер, декана Слизерина, позволившую устроить по этому поводу вечеринку, своих дорогих однокурсников, предложивших сыграть в «Правду или Вызов», и, конечно же, Еву Нотт, давшую ему такое дурацкое задание. «Поцелуй нашего Героя» — сказала она. С тем же успехом можно было требовать принести любимые панталоны старой кошатины МакГонагал. Конечно, можно было отказаться от вызова и выбрать «правду», но Скорпиус был уверен, Ева наверняка спросила бы что-то такое, от чего его репутация была бы разрушена навечно.
Так, продолжая бурчать проклятия, он дошел до дверей мемориального зала. Помещение окутывала целая сеть защитных заклятий. Впрочем, Скорпиус, как староста школы, прекрасно знал, как их снять. Несколько сложных пасов, фраза на латыни, и двери осветились мягким голубым сиянием. Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в воду,Малфой приоткрыл створку двери. Ничего не произошло. Чары были сняты верно. Оглядевшись, Скорпиус вошел в зал и стремительно направился к центру помещения.
На возвышении, в большом хрустальном гробу лежал Национальный Герой.
— Черт, я чувствую себя принцем из сказки про Спящую Красавицу. – Скорпиус стоял возле самого хрустального ложа и внимательно рассматривал юношу. Конечно же, он видел его раньше. Каждый год, в день памяти Великой Битвы за Хогвартс, их таскали полюбоваться на спящего Гарри Поттера и послушать россказни выживших участников той войны. Правда, слизеринцев в целом и Малфоя в частности это мало интересовало. Их родители рассказывали более правдивую историю о тех далеких событиях. И теперь, впервые за все время обучения в школе, Скорпиус оказался так близко к герою. Увиденное несколько удивило его. Лежащий в хрустальном гробу Поттер выглядел совсем молодым, едва ли не младше самого Малфоя. Темные волосы разметались по белоснежной подушке, пухлые розовые губы чуть приоткрыты, длинные ресницы отбрасывают тень на бледную кожу. «Семнадцать. Ему тогда было всего семнадцать», — подумал Скорпиус, напряженно вспоминая уроки истории магии. В этот момент он ощутил жалость и, кажется, даже раскаянье, за то, что собирался сделать, но эти ощущения быстро ушли, оставив место собранности и расчетливости.
— Ну что, Герой, готов к лучшему поцелую в своей жизни? – дерзко спросил блондин у своего молчаливого собеседника и резко наклонился вперед, к лицу героя. Вдох-выдох, Скорпиус закрыл глаза и накрыл губы лежащего своими губами. «Один, два, три, — считал про себя Скорпиус, — четыре, пять, шесть, черт бы побрал эту Еву, семь, восемь, девять, десять». В тот момент, когда загаданный Евой десятисекундный поцелуй должен был закончиться и он мог отстраниться, произошло нечто странное. Словно по всему телу прошел электрический разряд, все силы вмиг его покинули. Не было сил отстраниться и разорвать этот поцелуй.Малфой замер в напряжении и в этот миг он ощутил, как легонько шевельнулись губы, почувствовал, как распахнулись глаза, задев его кожу длинными ресницами. Сердце пропустило пару ударов. Скорпиус не хотел осознавать то, что произошло. «Нет-нет-нет, мне просто кажется», — напряженно крутилось в голове.
Все закончилось в ту же секунду. Он почувствовал, что снова может шевелиться, и резко отпрянул от Поттера.Юноша все так же лежал на своем хрустальном ложе, но его зеленые глаза были широко открыты. Он удивленно смотрел на Скорпиуса, и, кажется, хотел что-то сказать, но слизеринец не стал этого дожидаться. Он развернулся и побежал прочь из зала, в сторону подземелий. «Ева должна была почувствовать, что условия выполнены. Можно не задерживаться с ними. Скажу что устал… Уже завтра я буду дома и забуду этот кошмар… Надо же, правда, как в сказке», — мысли Скорпиуса скакали испуганными книзлами.
Ворвавшись в свою комнату, Малфой рухнул в кресло у камина и обхватил свои плечи руками. То, что произошло, ни в коем случае не должно было стать кому-то известным. Иначе это могло повлечь за собой огромные проблемы. Щелчком пальцев, призвал своего личного домовика и приказал принести бутылку вина из погреба поместья. Скорпиус прекрасно знал, что тяжелые мысли лучше всего вытесняются парой глотков хорошего алкоголя.
Директор сидел в своем кабинете и задумчиво изучал какие-то старинные пергаменты.
— Я боюсь, что скоро не смогу поддерживать его в таком состоянии и тогда мир снова погрузится во тьму, – старый волшебник устало вздохнул. – Надо срочно найти способ прервать его существование и сделать это так, что бы никто не заметил, иначе…
Договорить он не успел – весь замок сотрясла сильнейшая волна магии. На лице директора Хогвартса отразилась паника. Он не ожидал, что то, чего он боялся больше всего на свете, произойдет так скоро. Бросив на стол пергаменты, он схватил волшебную палочку и бросился к Мемориальному залу, источнику его переживаний. В коридоре пятого этажа к нему присоединились Минерва МакГонагал, целительница и профессор Флитвик.
— Что там произошло? – профессор трансфигурации выглядела напуганной. Седые волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, растрепались, мантия сидела криво из-за неверно застегнутых пуговиц, палочка в руке подрагивала. Её спутники выглядели не лучше.
— Я не знаю, Минерва. Но надеюсь, что самые страшные наши опасения не подтвердятся.
Профессора приблизились к огромным резным дверям Зала Памяти и директор взмахнул палочкой, проверяя охранные заклинания. Как он и предполагал, от них не осталось и следа. Волна чистой магии смела все на своем пути.
— Что же случилось, директор? – самая молодая из присутствующих, целительница, заменившая ушедшую на покой мадам Помфри, кажется, нервничала больше всех. – Неужели кто-то туда проник и с ним что-то случилось?
— Не переживайте, дорогая. Сейчас мы сами все увидим, – директор распахнул двери и четверо волшебников замерли на пороге огромной залы.
На постаменте, возле хрустального гроба, стоял юноша. Одной рукой он опирался на свое ложе и подслеповато щурился, стараясь рассмотреть вошедших людей. Несколько секунд ничего не происходило, а затем…
— Профессор МакГонагал? Что происходит, где я? Кто…Профессор Дамблдор?! Вы живы?
Ноги его подкосились, и он провалился в глубокий обморок. Кажется, только что подтвердились худшие опасения Альбуса Дамблдора.
Когда Гарри очнулся в следующий раз, окружающая его обстановка была более знакомой. Светлые стены и потолок, ряд одинаковых кроватей, разделенных легкими ширмами, большие окна и стойкий запах лекарств. Больничное крыло Хогвартса. Поттер зевнул, потянулся, сонно осмотрелся и тут же подскочил на кровати. Бой только закончился, многие ранены и нуждаются в помощи, а он лежит и ничего не делает!
— Мадам Помфри! Мадам Помфри, где моя палочка и одежда? Я должен идти! – прокричал он в сторону сестринской, отбрасывая одеяло и вскакивая на ноги. Дверь, ведущая в комнату медиведьмы, тут же распахнулась, и на пороге возникла женщина. Это явно была не мадам Помфри. Женщине на вид было около тридцати пяти лет, длинные каштановые волосы, достающие почти до пояса, были заплетены в толстую косу.
— Гарри, в чем дело, тебе стало плохо? – она в то же мгновение оказалась рядом и принялась шептать диагностические заклинания, помахивая при этом палочкой. – Ложись немедленно в кровать и расскажи мне о своем самочувствии. – Она мягко подталкивала Поттера обратно, к только что покинутой койке.
Гарри хотелось закричать на неё. Неужели она не понимает, что он не может отлеживаться в больничном крыле, когда его помощь нужна там, внизу, на поле боя? Он бросил на неё взгляд и вдруг замер. Она казалась ему ужасно знакомой, но что-то в ней было не так. Словно кто-то грубо изменил черты давно знакомого лица. Медиведьма меж тем смогла усадить его на кровать и продолжила диагностировать его состояние.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой? Должна признаться, ты нас сильно напугал. И тогда, и теперь. Я думала, сойду с ума от волнения, – женщина говорила быстро, словно боялась, что если замолчит хоть на секунду, произойдет что-то ужасное.
— Кто вы? – Гарри старался поймать её взгляд, но незнакомка старалась не смотреть в его глаза. – Кто вы и где мадам Помфри? Что происходит? – юноша хотел получить ответ хоть на один вопрос. Его пугала и злила эта странная ситуация.
Медиведьма устало вздохнула, взмахом палочки призвала небольшой табурет и неловко на него опустилась.
— Гарри, скажи мне, что ты помнишь?
— Как что? Я помню, как очнулся в какой-то зале, там были вы, а еще профессор МакГонагал, профессор Флитвик и… — глаза его широко распахнулись. – Дамблдор! Там был Дамблдор! Я точно его видел! – Гарри взволновано смотрел на медиведьму. – Вы тоже должны были его видеть! Мне же не показалось?
— Нет Гарри. Тебе не показалось, – в больничное крыло широким шагом вошел Альбус Дамблдор. Он был таким же, каким его запомнил Гарри на шестом курсе, на вершине Астрономической башни. Длинная седая борода, очки-половинки и мантия жуткой расцветки. Только морщин у него стало гораздо больше, словно прошел не один десяток лет. Парень замер глядя на человека, которого считал погибшим.
— Миссис Грейнджер, я думаю, будет лучше, если вы нас оставите на какое-то время. Нам предстоит долгий разговор.
— Конечно, господин директор, – медиведьма тут же встала со своего табурета и направилась в сестринскую. – Тем более, мне еще нужно закончить некоторые дела.
— Грейнджер? Гермиона? – юноша, не веря своим глазам, смотрел на подругу детства.
— Да, Гарри, – она мягко улыбнулась. – Поговори пока с директором. Думаю, он объяснит тебе все гораздо лучше, чем я.
За спиной женщины захлопнулась дверь, и комната погрузилась в гнетущее молчание. Ни Гарри, ни Дамблдор не произносили ни слова. Гарри пытался осознать то, что только что произошло. Его подруга изменилась до неузнаваемости, а человек, которого он сам оплакивал больше года назад, стоял перед ним живой и невредимый. Дамблдор же молчал совсем по другой причине. Он не знал, как начать разговор. Его пугала сама необходимость что-то объяснять Поттеру. Конечно, он не раз обдумывал возможность пробуждения Национального Героя. Он даже продумал то, что следовало бы сказать в таком случае, но, столкнувшись с этим в реальности, он не знал, что делать. Все слова словно исчезли из головы старого волшебника. Так они молчали некоторое время, пока Гарри не заговорил.
— Профессор, что случилось с Гермионой? Это какое-то проклятье Пожирателей, да? Её ведь можно опять сделать молодой? – он оторвал взгляд от своих рук, которые рассматривал до этого момента, и взглянул на директора.
— Ох, мой мальчик, – директор, кажется, пришел в себя и смог ответить. – Видишь ли, мисс Грейнджер не подвергалась проклятию. Просто она… с момента Великой Битвы прошло уже почти двадцать лет. Гермиона повзрослела. Мы все изменились, Гарри. Все, кроме тебя.
Кажется, Дамблдор говорил что-то еще, но Гарри его не слышал. «Двадцать лет. Прошло двадцать лет. Гермиона старше меня. Теперь она годится мне в матери».
— Гарри, мы не думали, что так получится... Это была случайность. Мы делали всё, что могли, но как видишь, наши усилия ни к чему не привели.
Директор выступал в своей излюбленной манере — «скажи как можно больше, не сказав ничего». Впрочем, Гарри было все равно. В какой-то миг ему показалось, что он слышит тихий голос в своей голове.
«Война закончена, — шептал голос. — Прошло много лет. Все поменялось. Это не тот мир, к которому мы привыкли. Многие из тех, кто был нам дорог, умерли, а вот старик жив. Получается, он нам лгал. Он нас обманывал. Зачем он это делал?»
— Почему вы живы? — Поттер резко вскинул голову и посмотрел в глаза директора. — Вы умерли, я видел. Почему вы здесь?
— Гарри, мальчик мой, — старик отпрянул. В голубых глазах отразился страх. — Ты так говоришь, словно ты этим не доволен. Пойми, так было нужно. Сила любви должна была помочь тебе победить Тома, и у тебя всё получилось. Ты спас магический мир, ты можешь гордиться. Твоя победа спасла тысячи жизней, и мы все получили шанс на счастливое будущее. И только благодаря тебе…
— Это все хорошо, но как же я? – Гарри напряженно смотрел в глаза мага, словно пытаясь прочитать в них ответ – Почему я пропустил двадцать лет своей жизни?
Альбрус не мог находиться рядом с этим Гарри. Это был уже не тот загнанный мальчишка, который прятался на Астрономической башне под мантией-неведимкой. В его душе, разуме и глазах поселилось нечто, что пугало старого мага и заставляло отводить взгляд.
— Я думаю, что ты слишком устал, мой мальчик. Тебе следует отдохнуть. Когда ты будешь полностью здоров, миссис Грейнджер проводит тебя в мой кабинет, и мы спокойно обо всем поговорим, – с этими словами он встал и спешно покинул Больничное крыло. Больше всего это напоминало бегство.
После ухода директора Гарри остался в одиночестве. Гермиона не спешила появляться из своей комнатки, и ему ничего не оставалось, кроме как попытаться заснуть. Спустя пол часа, медиведьма, решившая проверить своего подопечного, застала его крепко спящим.
Утро началось отвратительно. Голова неприятно гудела, все тело ломило. После долгого сна Гарри чувствовал себя разбитым и, как это ни удивительно, уставшим. Спустя несколько минут после его пробуждения появилась Гермиона. Она что-то напевала и левитировала перед собой поднос с завтраком.
— Гарри, дорогой, доброе утро! – сегодня она выглядела более спокойной, чем накануне. Она не дергалась и не отводила взгляд. Кажется даже наоборот, она старалась рассмотреть своего пациента как можно внимательнее. От этого взгляда становилось противно. Парень передернул плечами, отгоняя липкое ощущение. – Как ты себя чувствуешь?
— Доброе. Словно по мне стадо грифонов пробежало, – хмурясь, парень сел в кровати. На его колени тут же опустился поднос с завтраком. Овсяная каша, несколько тостов, кубок тыквенного сока. Все до омерзения правильное и здоровое. Мелькнула мысль позвать Рона и после завтрака наведаться вместе на кухню, попросить у домовиков чего-нибудь вкусненького. Гарри сразу же себя одернул. Конечно. На кухню с Роном. Только есть маленькая проблема — Рону сейчас почти сорок и он неизвестно где.
Гермиона тем временем успела просканировать его диагностирующими чарами и с удобством устроилась на табурете.
— Твое состояние полностью стабилизировалось. Более того, сейчас ты здоровее, чем когда-либо. Даже твое зрение восстановилось. Думаю, после завтрака ты сможешь пойти к директору.
Перспектива общения со стариком не радовала. Несмотря на то, что беседа могла пролить свет на произошедшее, хотелось оттянуть этот не самый приятный момент.
— Герми... эээ, мисс Грейнджер, а почему это вообще произошло со мной? Почему я проспал 20 лет и проснулся только сейчас?
— Гарри, ты с ума сошел! – женщина всплеснула руками. – Не называй меня так. Мы с тобой столько лет знакомы, многое пережили вместе. Для тебя я всегда буду Гермионой. К томуже я уже давно стала мисс Уизли, — кажется, она даже немного расстроилась. — К сожалению, я не могу тебе ничего сказать по этому поводу. Тебе лучше спросить у Дамблдора.
Когда с завтраком было покончено и оттягивать неизбежное стало невозможно, Гарри поднялся с кровати, сменил больничную пижаму на принесенную Гермионой мантию и покинул лазарет.
Кабинет директора был таким же, каким Гарри его запомнил во время своего последнего посещения. Всюду стояли причудливые механизмы, на стенах висели портреты прежних директоров Хогвартса, на золоченой жердочке сидел Фоукс. Изменился только сам Дамблдор. Он заметно постарел. Тем не менее, как только юноша вошел в просторное помещение кабинета, старик вскочил со своего места.
— Мальчик мой, надеюсь тебе лучше? Гермиона сказала, что твое самочувствие нормализировалось. Нам предстоит долгий разговор, – весь его вид выражал радушие, но Поттер чувствовал за этой показной радостью что-то еще. Страх, неуверенность в себе, желание что-то скрыть. Не отличавшийся особой чувствительностью к подобного рода вещам, Гарри удивился, но решил, что это будет полезным бонусом в предстоящем разговоре. Усевшись в предложенное кресло, он приготовился слушать. Дамблдор походил по кабинету, сел на свое место, сцепил меж собой пальцы и наконец-то собрался с духом, что бы начать разговор.
— Видишь ли, Гарри, когда ты был совсем маленьким, твоя мать сделала тебе величайший подарок – она подарила тебе всю свою любовь и благодаря ей ты смог жить. Когда Темный Лорд напал на ваш дом, она защищала тебя, как могла. Её поступок,…
— Директор, я все это уже слышал. Может быть, вы перейдете к делу? – манера старика говорить не по делу начинала раздражать.
— Хорошо, Гарри. Ты ведь помнишь о крестражах? И ты, должно быть, помнишь, что Том разделил свою душу на семь частей, заперев каждый осколок в значимой для него вещи. Последний, седьмой крестраж, был создан в тот самый день, когда погибли твои родители, и Лорд захотел убить тебя. Часть его души оказалась в тебе. Если бы на твоем месте был кто-то другой, скорее всего, осколок души подчинил бы себе несчастного, как профессора Квирелла. Ты же оказался сильным и смелым юношей, с сердцем, не очерненным гордостью и пороками. К тому же, любовь твоей матери и близость кровных родственников помогли тебе быть защищенным все время.
Во время последней битвы Лорд совершил ошибку, попробовав опять погубить тебя. Часть его души, заточенная в тебе, взбунтовалась против своего истинного хозяина и отразила смертельное проклятье. При этом почти все твои силы покинули тебя, а ты впал в кому на долгие двадцать лет. Мы делали все, что могли, мой мальчик. Лучшие колдомедики изучали твой случай. Твоя подруга, мисс Грейнджер, сама стала изучать колдомедицину, что бы помочь тебе.
— И что же произошло спустя двадцать лет? Почему я проснулся? – Гарри хмуро смотрел на мага. Чувствовалось, что старик лжет и не договаривает.
— Видишь ли, мой мальчик, мы не знаем. Произошедшее остается для нас загадкой. Единственное, что мы можем сказать – твоему пробуждению предшествовал сильный магический всплеск. Видимо, он и стал причиной твоего пробуждения, – кажется, на этот раз директор сказал правду.
— И что же мне делать теперь? Я ничего не знаю об этом времени. У меня нет семьи, я не уверен, есть ли у меня еще друзья. Я даже школу не закончил.
— Ну, все не так ужасно. В новом времени ты освоишься, школу ты можешь закончить в следующем году, друзей заведешь, да и думаю, семья твоей тетушки будет рада тебя видеть спустя все это время. Проведешь лето у них, пообщаешься с кузеном. После школы пойдешь учиться в аврорат, как и хотел. Жизнь наладится! – Дамблдор вдохновенно расписывал прелести новой жизни и не замечал, что Гарри сперва побледнел, а затем начал стремительно краснеть, закипая от злости.
— К Дурслям? На лето? – тихо прошипел он.
— Конечно, мой мальчик! Ведь они твои ближайшие кровные родственники. Магические узы кровной магии смогут защитить тебя, — кажется, маг заметил, как стремительно изменилось настроение Поттера. – Видишь ли, даже спустя все это время есть те, кто поддерживал идеи Темного Лорда и они могут представлять для тебя опасность, — постарался как можно скорее оправдаться директор. Но Поттера было уже не остановить.
Стресс от пробуждения и свалившейся информации требовал выхода. Магия начала грозно клокотать где-то внутри, сначала тихо, а затем все сильнее и сильнее. Стекла в окнах задрожали, люди на портретах поспешили спрятаться за рамы, Фоукс испугано курлыкнул. Молодой маг вскочил со своего места.
— Вы издеваетесь, Дамблдор? – в таком состоянии Гарри забыл о титулах и уважительном обращении. – Спустя столько времени вы хотите вернуть меня в семью, где надо мной издевались? Где я был несчастлив всю свою жизнь? Откуда я мечтал сбежать каждый божий день? Вы снова хотите превратить мою жизнь в ад? Я не позволю вам это сделать.
С этими словами парень, окруженный вихрем бушующей магии, приблизился к камину, схватил горсть дымолетного порошка, швырнул его в огонь, крикнул «Площадь Гриммо, 12» и тут же исчез, войдя в ревущее пламя.
Директор Хогвартса почувствовал себя как никогда старым и немощным.
Спящий красавец
Автор: Grafvishenka
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Пэйринг или персонажи: Гарри Поттер/Скорпиус Малфой, Тедди Люпин/ Гарри Поттер, прочие герои поттерианы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси, написано 14 страниц, 2 части
Описание:
20 лет – много или мало? Для истории мира – ничтожно, для одного человека – вполне достаточно, чтобы прожить целую жизнь. А что, если 20 лет выпали из твоей жизни? Настало новое время, дорогие и близкие изменились, многих уже давно нет в живых. Ты одинок и потерян. Будет ли что-то, что заставит тебя по новому взглянуть на этот мир и прожить новую, счастливую жизнь?
Ужаснуться?)
Глава 1. Правда или вызов?
Конец мая, 2013г.
Скорпиус Малфой, наследник древнейшего из родов Магической Британии, шел по длинному, темному коридору Хогвартса и еле слышно ругался. Он шепотом проклинал конец учебного года, профессора Индер, декана Слизерина, позволившую устроить по этому поводу вечеринку, своих дорогих однокурсников, предложивших сыграть в «Правду или Вызов», и, конечно же, Еву Нотт, давшую ему такое дурацкое задание. «Поцелуй нашего Героя» — сказала она. С тем же успехом можно было требовать принести любимые панталоны старой кошатины МакГонагал. Конечно, можно было отказаться от вызова и выбрать «правду», но Скорпиус был уверен, Ева наверняка спросила бы что-то такое, от чего его репутация была бы разрушена навечно.
Так, продолжая бурчать проклятия, он дошел до дверей мемориального зала. Помещение окутывала целая сеть защитных заклятий. Впрочем, Скорпиус, как староста школы, прекрасно знал, как их снять. Несколько сложных пасов, фраза на латыни, и двери осветились мягким голубым сиянием. Набрав в грудь побольше воздуха, словно перед прыжком в воду,Малфой приоткрыл створку двери. Ничего не произошло. Чары были сняты верно. Оглядевшись, Скорпиус вошел в зал и стремительно направился к центру помещения.
На возвышении, в большом хрустальном гробу лежал Национальный Герой.
— Черт, я чувствую себя принцем из сказки про Спящую Красавицу. – Скорпиус стоял возле самого хрустального ложа и внимательно рассматривал юношу. Конечно же, он видел его раньше. Каждый год, в день памяти Великой Битвы за Хогвартс, их таскали полюбоваться на спящего Гарри Поттера и послушать россказни выживших участников той войны. Правда, слизеринцев в целом и Малфоя в частности это мало интересовало. Их родители рассказывали более правдивую историю о тех далеких событиях. И теперь, впервые за все время обучения в школе, Скорпиус оказался так близко к герою. Увиденное несколько удивило его. Лежащий в хрустальном гробу Поттер выглядел совсем молодым, едва ли не младше самого Малфоя. Темные волосы разметались по белоснежной подушке, пухлые розовые губы чуть приоткрыты, длинные ресницы отбрасывают тень на бледную кожу. «Семнадцать. Ему тогда было всего семнадцать», — подумал Скорпиус, напряженно вспоминая уроки истории магии. В этот момент он ощутил жалость и, кажется, даже раскаянье, за то, что собирался сделать, но эти ощущения быстро ушли, оставив место собранности и расчетливости.
— Ну что, Герой, готов к лучшему поцелую в своей жизни? – дерзко спросил блондин у своего молчаливого собеседника и резко наклонился вперед, к лицу героя. Вдох-выдох, Скорпиус закрыл глаза и накрыл губы лежащего своими губами. «Один, два, три, — считал про себя Скорпиус, — четыре, пять, шесть, черт бы побрал эту Еву, семь, восемь, девять, десять». В тот момент, когда загаданный Евой десятисекундный поцелуй должен был закончиться и он мог отстраниться, произошло нечто странное. Словно по всему телу прошел электрический разряд, все силы вмиг его покинули. Не было сил отстраниться и разорвать этот поцелуй.Малфой замер в напряжении и в этот миг он ощутил, как легонько шевельнулись губы, почувствовал, как распахнулись глаза, задев его кожу длинными ресницами. Сердце пропустило пару ударов. Скорпиус не хотел осознавать то, что произошло. «Нет-нет-нет, мне просто кажется», — напряженно крутилось в голове.
Все закончилось в ту же секунду. Он почувствовал, что снова может шевелиться, и резко отпрянул от Поттера.Юноша все так же лежал на своем хрустальном ложе, но его зеленые глаза были широко открыты. Он удивленно смотрел на Скорпиуса, и, кажется, хотел что-то сказать, но слизеринец не стал этого дожидаться. Он развернулся и побежал прочь из зала, в сторону подземелий. «Ева должна была почувствовать, что условия выполнены. Можно не задерживаться с ними. Скажу что устал… Уже завтра я буду дома и забуду этот кошмар… Надо же, правда, как в сказке», — мысли Скорпиуса скакали испуганными книзлами.
Ворвавшись в свою комнату, Малфой рухнул в кресло у камина и обхватил свои плечи руками. То, что произошло, ни в коем случае не должно было стать кому-то известным. Иначе это могло повлечь за собой огромные проблемы. Щелчком пальцев, призвал своего личного домовика и приказал принести бутылку вина из погреба поместья. Скорпиус прекрасно знал, что тяжелые мысли лучше всего вытесняются парой глотков хорошего алкоголя.
***
Директор сидел в своем кабинете и задумчиво изучал какие-то старинные пергаменты.
— Я боюсь, что скоро не смогу поддерживать его в таком состоянии и тогда мир снова погрузится во тьму, – старый волшебник устало вздохнул. – Надо срочно найти способ прервать его существование и сделать это так, что бы никто не заметил, иначе…
Договорить он не успел – весь замок сотрясла сильнейшая волна магии. На лице директора Хогвартса отразилась паника. Он не ожидал, что то, чего он боялся больше всего на свете, произойдет так скоро. Бросив на стол пергаменты, он схватил волшебную палочку и бросился к Мемориальному залу, источнику его переживаний. В коридоре пятого этажа к нему присоединились Минерва МакГонагал, целительница и профессор Флитвик.
— Что там произошло? – профессор трансфигурации выглядела напуганной. Седые волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, растрепались, мантия сидела криво из-за неверно застегнутых пуговиц, палочка в руке подрагивала. Её спутники выглядели не лучше.
— Я не знаю, Минерва. Но надеюсь, что самые страшные наши опасения не подтвердятся.
Профессора приблизились к огромным резным дверям Зала Памяти и директор взмахнул палочкой, проверяя охранные заклинания. Как он и предполагал, от них не осталось и следа. Волна чистой магии смела все на своем пути.
— Что же случилось, директор? – самая молодая из присутствующих, целительница, заменившая ушедшую на покой мадам Помфри, кажется, нервничала больше всех. – Неужели кто-то туда проник и с ним что-то случилось?
— Не переживайте, дорогая. Сейчас мы сами все увидим, – директор распахнул двери и четверо волшебников замерли на пороге огромной залы.
На постаменте, возле хрустального гроба, стоял юноша. Одной рукой он опирался на свое ложе и подслеповато щурился, стараясь рассмотреть вошедших людей. Несколько секунд ничего не происходило, а затем…
— Профессор МакГонагал? Что происходит, где я? Кто…Профессор Дамблдор?! Вы живы?
Ноги его подкосились, и он провалился в глубокий обморок. Кажется, только что подтвердились худшие опасения Альбуса Дамблдора.
***
Когда Гарри очнулся в следующий раз, окружающая его обстановка была более знакомой. Светлые стены и потолок, ряд одинаковых кроватей, разделенных легкими ширмами, большие окна и стойкий запах лекарств. Больничное крыло Хогвартса. Поттер зевнул, потянулся, сонно осмотрелся и тут же подскочил на кровати. Бой только закончился, многие ранены и нуждаются в помощи, а он лежит и ничего не делает!
— Мадам Помфри! Мадам Помфри, где моя палочка и одежда? Я должен идти! – прокричал он в сторону сестринской, отбрасывая одеяло и вскакивая на ноги. Дверь, ведущая в комнату медиведьмы, тут же распахнулась, и на пороге возникла женщина. Это явно была не мадам Помфри. Женщине на вид было около тридцати пяти лет, длинные каштановые волосы, достающие почти до пояса, были заплетены в толстую косу.
— Гарри, в чем дело, тебе стало плохо? – она в то же мгновение оказалась рядом и принялась шептать диагностические заклинания, помахивая при этом палочкой. – Ложись немедленно в кровать и расскажи мне о своем самочувствии. – Она мягко подталкивала Поттера обратно, к только что покинутой койке.
Гарри хотелось закричать на неё. Неужели она не понимает, что он не может отлеживаться в больничном крыле, когда его помощь нужна там, внизу, на поле боя? Он бросил на неё взгляд и вдруг замер. Она казалась ему ужасно знакомой, но что-то в ней было не так. Словно кто-то грубо изменил черты давно знакомого лица. Медиведьма меж тем смогла усадить его на кровать и продолжила диагностировать его состояние.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой? Должна признаться, ты нас сильно напугал. И тогда, и теперь. Я думала, сойду с ума от волнения, – женщина говорила быстро, словно боялась, что если замолчит хоть на секунду, произойдет что-то ужасное.
— Кто вы? – Гарри старался поймать её взгляд, но незнакомка старалась не смотреть в его глаза. – Кто вы и где мадам Помфри? Что происходит? – юноша хотел получить ответ хоть на один вопрос. Его пугала и злила эта странная ситуация.
Медиведьма устало вздохнула, взмахом палочки призвала небольшой табурет и неловко на него опустилась.
— Гарри, скажи мне, что ты помнишь?
— Как что? Я помню, как очнулся в какой-то зале, там были вы, а еще профессор МакГонагал, профессор Флитвик и… — глаза его широко распахнулись. – Дамблдор! Там был Дамблдор! Я точно его видел! – Гарри взволновано смотрел на медиведьму. – Вы тоже должны были его видеть! Мне же не показалось?
— Нет Гарри. Тебе не показалось, – в больничное крыло широким шагом вошел Альбус Дамблдор. Он был таким же, каким его запомнил Гарри на шестом курсе, на вершине Астрономической башни. Длинная седая борода, очки-половинки и мантия жуткой расцветки. Только морщин у него стало гораздо больше, словно прошел не один десяток лет. Парень замер глядя на человека, которого считал погибшим.
— Миссис Грейнджер, я думаю, будет лучше, если вы нас оставите на какое-то время. Нам предстоит долгий разговор.
— Конечно, господин директор, – медиведьма тут же встала со своего табурета и направилась в сестринскую. – Тем более, мне еще нужно закончить некоторые дела.
— Грейнджер? Гермиона? – юноша, не веря своим глазам, смотрел на подругу детства.
— Да, Гарри, – она мягко улыбнулась. – Поговори пока с директором. Думаю, он объяснит тебе все гораздо лучше, чем я.
За спиной женщины захлопнулась дверь, и комната погрузилась в гнетущее молчание. Ни Гарри, ни Дамблдор не произносили ни слова. Гарри пытался осознать то, что только что произошло. Его подруга изменилась до неузнаваемости, а человек, которого он сам оплакивал больше года назад, стоял перед ним живой и невредимый. Дамблдор же молчал совсем по другой причине. Он не знал, как начать разговор. Его пугала сама необходимость что-то объяснять Поттеру. Конечно, он не раз обдумывал возможность пробуждения Национального Героя. Он даже продумал то, что следовало бы сказать в таком случае, но, столкнувшись с этим в реальности, он не знал, что делать. Все слова словно исчезли из головы старого волшебника. Так они молчали некоторое время, пока Гарри не заговорил.
— Профессор, что случилось с Гермионой? Это какое-то проклятье Пожирателей, да? Её ведь можно опять сделать молодой? – он оторвал взгляд от своих рук, которые рассматривал до этого момента, и взглянул на директора.
— Ох, мой мальчик, – директор, кажется, пришел в себя и смог ответить. – Видишь ли, мисс Грейнджер не подвергалась проклятию. Просто она… с момента Великой Битвы прошло уже почти двадцать лет. Гермиона повзрослела. Мы все изменились, Гарри. Все, кроме тебя.
Кажется, Дамблдор говорил что-то еще, но Гарри его не слышал. «Двадцать лет. Прошло двадцать лет. Гермиона старше меня. Теперь она годится мне в матери».
— Гарри, мы не думали, что так получится... Это была случайность. Мы делали всё, что могли, но как видишь, наши усилия ни к чему не привели.
Директор выступал в своей излюбленной манере — «скажи как можно больше, не сказав ничего». Впрочем, Гарри было все равно. В какой-то миг ему показалось, что он слышит тихий голос в своей голове.
«Война закончена, — шептал голос. — Прошло много лет. Все поменялось. Это не тот мир, к которому мы привыкли. Многие из тех, кто был нам дорог, умерли, а вот старик жив. Получается, он нам лгал. Он нас обманывал. Зачем он это делал?»
— Почему вы живы? — Поттер резко вскинул голову и посмотрел в глаза директора. — Вы умерли, я видел. Почему вы здесь?
— Гарри, мальчик мой, — старик отпрянул. В голубых глазах отразился страх. — Ты так говоришь, словно ты этим не доволен. Пойми, так было нужно. Сила любви должна была помочь тебе победить Тома, и у тебя всё получилось. Ты спас магический мир, ты можешь гордиться. Твоя победа спасла тысячи жизней, и мы все получили шанс на счастливое будущее. И только благодаря тебе…
— Это все хорошо, но как же я? – Гарри напряженно смотрел в глаза мага, словно пытаясь прочитать в них ответ – Почему я пропустил двадцать лет своей жизни?
Альбрус не мог находиться рядом с этим Гарри. Это был уже не тот загнанный мальчишка, который прятался на Астрономической башне под мантией-неведимкой. В его душе, разуме и глазах поселилось нечто, что пугало старого мага и заставляло отводить взгляд.
— Я думаю, что ты слишком устал, мой мальчик. Тебе следует отдохнуть. Когда ты будешь полностью здоров, миссис Грейнджер проводит тебя в мой кабинет, и мы спокойно обо всем поговорим, – с этими словами он встал и спешно покинул Больничное крыло. Больше всего это напоминало бегство.
После ухода директора Гарри остался в одиночестве. Гермиона не спешила появляться из своей комнатки, и ему ничего не оставалось, кроме как попытаться заснуть. Спустя пол часа, медиведьма, решившая проверить своего подопечного, застала его крепко спящим.
***
Утро началось отвратительно. Голова неприятно гудела, все тело ломило. После долгого сна Гарри чувствовал себя разбитым и, как это ни удивительно, уставшим. Спустя несколько минут после его пробуждения появилась Гермиона. Она что-то напевала и левитировала перед собой поднос с завтраком.
— Гарри, дорогой, доброе утро! – сегодня она выглядела более спокойной, чем накануне. Она не дергалась и не отводила взгляд. Кажется даже наоборот, она старалась рассмотреть своего пациента как можно внимательнее. От этого взгляда становилось противно. Парень передернул плечами, отгоняя липкое ощущение. – Как ты себя чувствуешь?
— Доброе. Словно по мне стадо грифонов пробежало, – хмурясь, парень сел в кровати. На его колени тут же опустился поднос с завтраком. Овсяная каша, несколько тостов, кубок тыквенного сока. Все до омерзения правильное и здоровое. Мелькнула мысль позвать Рона и после завтрака наведаться вместе на кухню, попросить у домовиков чего-нибудь вкусненького. Гарри сразу же себя одернул. Конечно. На кухню с Роном. Только есть маленькая проблема — Рону сейчас почти сорок и он неизвестно где.
Гермиона тем временем успела просканировать его диагностирующими чарами и с удобством устроилась на табурете.
— Твое состояние полностью стабилизировалось. Более того, сейчас ты здоровее, чем когда-либо. Даже твое зрение восстановилось. Думаю, после завтрака ты сможешь пойти к директору.
Перспектива общения со стариком не радовала. Несмотря на то, что беседа могла пролить свет на произошедшее, хотелось оттянуть этот не самый приятный момент.
— Герми... эээ, мисс Грейнджер, а почему это вообще произошло со мной? Почему я проспал 20 лет и проснулся только сейчас?
— Гарри, ты с ума сошел! – женщина всплеснула руками. – Не называй меня так. Мы с тобой столько лет знакомы, многое пережили вместе. Для тебя я всегда буду Гермионой. К томуже я уже давно стала мисс Уизли, — кажется, она даже немного расстроилась. — К сожалению, я не могу тебе ничего сказать по этому поводу. Тебе лучше спросить у Дамблдора.
Когда с завтраком было покончено и оттягивать неизбежное стало невозможно, Гарри поднялся с кровати, сменил больничную пижаму на принесенную Гермионой мантию и покинул лазарет.
***
Кабинет директора был таким же, каким Гарри его запомнил во время своего последнего посещения. Всюду стояли причудливые механизмы, на стенах висели портреты прежних директоров Хогвартса, на золоченой жердочке сидел Фоукс. Изменился только сам Дамблдор. Он заметно постарел. Тем не менее, как только юноша вошел в просторное помещение кабинета, старик вскочил со своего места.
— Мальчик мой, надеюсь тебе лучше? Гермиона сказала, что твое самочувствие нормализировалось. Нам предстоит долгий разговор, – весь его вид выражал радушие, но Поттер чувствовал за этой показной радостью что-то еще. Страх, неуверенность в себе, желание что-то скрыть. Не отличавшийся особой чувствительностью к подобного рода вещам, Гарри удивился, но решил, что это будет полезным бонусом в предстоящем разговоре. Усевшись в предложенное кресло, он приготовился слушать. Дамблдор походил по кабинету, сел на свое место, сцепил меж собой пальцы и наконец-то собрался с духом, что бы начать разговор.
— Видишь ли, Гарри, когда ты был совсем маленьким, твоя мать сделала тебе величайший подарок – она подарила тебе всю свою любовь и благодаря ей ты смог жить. Когда Темный Лорд напал на ваш дом, она защищала тебя, как могла. Её поступок,…
— Директор, я все это уже слышал. Может быть, вы перейдете к делу? – манера старика говорить не по делу начинала раздражать.
— Хорошо, Гарри. Ты ведь помнишь о крестражах? И ты, должно быть, помнишь, что Том разделил свою душу на семь частей, заперев каждый осколок в значимой для него вещи. Последний, седьмой крестраж, был создан в тот самый день, когда погибли твои родители, и Лорд захотел убить тебя. Часть его души оказалась в тебе. Если бы на твоем месте был кто-то другой, скорее всего, осколок души подчинил бы себе несчастного, как профессора Квирелла. Ты же оказался сильным и смелым юношей, с сердцем, не очерненным гордостью и пороками. К тому же, любовь твоей матери и близость кровных родственников помогли тебе быть защищенным все время.
Во время последней битвы Лорд совершил ошибку, попробовав опять погубить тебя. Часть его души, заточенная в тебе, взбунтовалась против своего истинного хозяина и отразила смертельное проклятье. При этом почти все твои силы покинули тебя, а ты впал в кому на долгие двадцать лет. Мы делали все, что могли, мой мальчик. Лучшие колдомедики изучали твой случай. Твоя подруга, мисс Грейнджер, сама стала изучать колдомедицину, что бы помочь тебе.
— И что же произошло спустя двадцать лет? Почему я проснулся? – Гарри хмуро смотрел на мага. Чувствовалось, что старик лжет и не договаривает.
— Видишь ли, мой мальчик, мы не знаем. Произошедшее остается для нас загадкой. Единственное, что мы можем сказать – твоему пробуждению предшествовал сильный магический всплеск. Видимо, он и стал причиной твоего пробуждения, – кажется, на этот раз директор сказал правду.
— И что же мне делать теперь? Я ничего не знаю об этом времени. У меня нет семьи, я не уверен, есть ли у меня еще друзья. Я даже школу не закончил.
— Ну, все не так ужасно. В новом времени ты освоишься, школу ты можешь закончить в следующем году, друзей заведешь, да и думаю, семья твоей тетушки будет рада тебя видеть спустя все это время. Проведешь лето у них, пообщаешься с кузеном. После школы пойдешь учиться в аврорат, как и хотел. Жизнь наладится! – Дамблдор вдохновенно расписывал прелести новой жизни и не замечал, что Гарри сперва побледнел, а затем начал стремительно краснеть, закипая от злости.
— К Дурслям? На лето? – тихо прошипел он.
— Конечно, мой мальчик! Ведь они твои ближайшие кровные родственники. Магические узы кровной магии смогут защитить тебя, — кажется, маг заметил, как стремительно изменилось настроение Поттера. – Видишь ли, даже спустя все это время есть те, кто поддерживал идеи Темного Лорда и они могут представлять для тебя опасность, — постарался как можно скорее оправдаться директор. Но Поттера было уже не остановить.
Стресс от пробуждения и свалившейся информации требовал выхода. Магия начала грозно клокотать где-то внутри, сначала тихо, а затем все сильнее и сильнее. Стекла в окнах задрожали, люди на портретах поспешили спрятаться за рамы, Фоукс испугано курлыкнул. Молодой маг вскочил со своего места.
— Вы издеваетесь, Дамблдор? – в таком состоянии Гарри забыл о титулах и уважительном обращении. – Спустя столько времени вы хотите вернуть меня в семью, где надо мной издевались? Где я был несчастлив всю свою жизнь? Откуда я мечтал сбежать каждый божий день? Вы снова хотите превратить мою жизнь в ад? Я не позволю вам это сделать.
С этими словами парень, окруженный вихрем бушующей магии, приблизился к камину, схватил горсть дымолетного порошка, швырнул его в огонь, крикнул «Площадь Гриммо, 12» и тут же исчез, войдя в ревущее пламя.
Директор Хогвартса почувствовал себя как никогда старым и немощным.
@темы: гаррискорп, Фанфик